Ромашки для королевы - Страница 24

Служитель отвернулся и сгорбился. Весьма прозрачный намек. Кое-кто от созерцания восходов будет отлучен надолго, если не навсегда! Место в подвалах есть, и даром совершенное сегодня не пройдет тем, кого признают виновными. Служитель нервно тряхнул головой, поежился. На охрану списать не получится! И, надо признать, их отбытие тоже будет наверняка признано его личной ошибкой. Грубой, оказавшей влияние на ход и успешность поиска бежавшего пленника. Высокий служитель зло выругался и почти бегом бросился за охранниками, на ходу извиняясь перед их начальником и с неподдельным отчаянием уговаривая помочь. Если пленника удастся вернуть – он, служитель, хотя бы умрет достаточно быстро…

Хран это отлично знал. Он с самого начала не желал втягивать своих эльфов в грязное пыточное дело. Когда осознал неизбежность происходящего, выбрал весьма занятный состав охраны. Тех, кто не захочет выслужиться в грязном деле.

И теперь ничуть не жалел мерзавца, которого считал позором дворца и нового короля. Палачи должны хоть когда-то в полной мере оценить то, что предлагали своим жертвам. Высокий хран подумал это и еще многое иное, но сказал, конечно же, предписанное этикетом. То есть всего лишь мягко выразил глубокое сожаление – он имеет прямой приказ и следует ему: охрана, сменившись, до распоряжения Верховного будет пребывать на первой западной лесной заставе у Стены. Контакты с внешним миром необходимо свести до минимума – таково веление самого советника, письменное…

Орильр слышал весь разговор, шагая нижним тесным коридором, щупая слабыми пальцами темные стены. Мысленно он пожелал удачи своему забывчивому ученику и мальчишке, подарившему столь необходимую в дороге флягу. Хран своих в обиду не даст. Рольэри не лучший воин в древнем представлении, зато опытный обитатель дворца и довольно порядочный – что даже странно для приближенного короля – эльф. Приятно, что не все еще прогнило насквозь в Лирро!

Идти было трудно, сил в сухом жилистом теле едва могло хватить на один короткий бой. Монотонное движение – дело совершенно иное, оно выматывало, требуя выносливости, которую седой давно и накрепко растерял, голодая. Свежие ожоги охватывали весь бок, ноги и локти горячим мучительным ознобом. Опять кожа станет линять и шелушиться, словно он удав или ящер, способный ее менять. Ничего. Главное – добраться до южного зала. Если все удастся, его никто не выследит. Спасибо изворотливому и неглупому храну, и следить пока особенно некому: во всем дворце от силы десяток служителей пыточного дела. Безнадежных бездарей в лесной науке, не способных уверенно опознать и внятного следа на мокрой траве.

До лаза в пески южного зала он дополз к утру. Взмокший, слабый и дрожащий. Ожоги еще вчера, на раскаленном полу, разрослись пузырями и лопнули, второй слой намокал сплошной горелой кровяной коркой. Жар все сильнее туманил сознание, лишая остатков сил и способностей внятно оценить окружающее. Орильр мучительно долго вслушивался, не доверяя своему полубредовому состоянию. Если рядом служители – он пропал. Даже драться он теперь уже не способен, даже на один хороший удар его не хватит. Еще час-другой – и всё, боль погасит сознание и лишит последней надежды. Если найдут, второго шанса не будет. А не отыщут – он тут и погибнет, не выбравшись наверх.

Крошечный куб в окончании лаза принял тело, плитка скользнула на свое место, отрезая путь назад, в нижний лабиринт. И сверху хлынул песок. Когда он закончил сыпаться, Орильр последним усилием рванулся вверх, стараясь встать, и вздохнул, кое-как дотянувшись лицом до поверхности.

Когда он очнулся, сразу осознал – вокруг светло, а телу легко и жарко. Заставил себя открыть глаза и закашлялся в счастливом смехе. Драконэль по-прежнему жила здесь и помнила своего давнего приятеля. Она выросла до непостижимого размера – не менее двадцати саженей от носа до кончика хвоста. И стояла над бережно выкопанным из песка телом, заслоняя его от прямых лучей высокого солнца. И заодно от посторонних глаз, – благодарно отметил эльф. Приподнял голову последним усилием. Дворец виднелся у кромки песков. Там никто не высматривал беглеца. Хотя, кажется, пройти сюда пытались: несколько младших ящеров лениво патрулировали арку входа и иногда шипели в сторону запертой двери, пугая давно покинувших ужасное место чужаков. Седой снова усмехнулся, приметив в длинной пасти одного из ящеров-охранников клок ткани. А может, кое-кто уже удачно пообедал служителем? Приятная мысль.

Ящеры пришли в земли новой страны вместе с эльфами, неся на спинах поклажу и всадников. Особой скорости в дальних переходах от них ждать не приходилось, но выносливость и тяговитость огромных детей песка потрясали. Прежде, очень давно, они жили на юге страны Рэлло. И для их удобства в новом мире был построен этот огромный зал, который более правильно назвать грузовым двором старого замка. Наверняка теперь, когда знакомых с детства эльфов, кормивших ее некогда с рук, у Драконэль в стране Лирро не осталось, сюда не рискуют заходить. Арбалетный болт не пробьет ороговелых пластин шкуры. Но разозлит. А на малых расстояниях ящер способен на стремительный рывок. К тому же племя ревностно оберегает свою территорию – она и так ничтожна, чужакам здесь не место.

Орильр сел, усердно подпер руками гудящую голову. Удивленно осмотрел пожеванный плащ, рваный пояс с кинжалом, полусъеденный сапог, сандалию и остатки рубахи. Пожал плечами: не только пообедали, но и отчитались, в лучших традициях дворца…

Он нащупал флягу синеглазого малыша, открыл и с наслаждением позволил себе несколько глотков настоящей чистой воды. Потом бережно укупорил пробкой. Наскоро соорудил пояс из ремня фляги, пристроил чужой кинжал. Позабавился тому, что сапог – левый, а сандалия правая, то есть вместе они удачно создают весьма оригинальную пару обуви. Натянул рубаху, прихватил плащ.